БОМБА

Ночью меня разбудил громкий треск, словно за окном кто-то ломал

доски. Затем я почувствовал, как вздрогнул дом, отзываясь на близкое

падение какого-то тяжелого предмета. Честно говоря, я подумал, что

это упал артиллерийский снаряд и вжался в подушку, ожидая взрыва - но

его не последовало. Четверть века с окончания войны - большой срок,

но прошедшие ее пекло поймут меня. Наконец я откинул одеяло, встал и

подошел к окну. Все было тихо. Ночь, луна, на фоне неба

вырисовываются контуры сарая, стоящего во дворе у забора - и никаких

звуков. Я постоял у окна и, убедившись, что вокруг ничего не

изменилось, вернулся в постель. Уже засыпая я подумал, что наутро

спрошу соседей, слышали они что-нибудь или нет - и с тем уснул.

Утром я долго валялся в постели - в конторе, где я служил, был

выходной день, и я старался вознаградить себя за ежедневный ранний

подъем, - потом брился, не спеша готовил себе завтрак и совершенно

забыл с ночном происшествии.

День был уже в полном разгаре, когда я пошел отпирать сарай, в

котором стояла моя старенькая машина. Сегодня я собирался навестить

свою тетку, визит к которой был моей ежемесячной обязанностью. Я

распахнул скрипучую дверь сарая - и громко выругался. Да и было из-за

чего! Столб яркого солнечного света, в котором хороводом кружились

бесчисленные пылинки, врывался в полумрак сарая сквозь дыру в крыше.

Расцепленные доски висели под потолком, а одна, поцарапав радиатор,

уперлась в передний бампер моей машины. Я мгновенно вспомнил ночной

треск и, изливая свои чувства в не слишком лестных выражениях,

бросился вперед, на поиски предмета, пробившего крышу. Протиснувшись

между машиной и всякой железной рухлядью, наваленной у стены, я нашел

то, что искал. Это был отливающий глубокой синевой шар, сантиметров

тридцати в диаметре. Он начисто срезал ручку задней дверцы машины и

лежал сейчас под колесом. Я присел на корточки, чтобы получше

рассмотреть его. Судя по тому, как глубоко ушел шар в земляной пол, в

момент падения он имел такую скорость, что, пожалуй, не мог быть

закинутым сюда соседскими мальчишками, недавно вывинтившими фару у

моей машины. Я задал хорошую взбучку одному из них и между нами

началась вражда. Подумав немного, я все же склонился к мысли, что

ответным ходом неприятеля могла быть постройка катапульты, с помощью

которой тяжелый шар, найденный где-нибудь на свалке, был запущен с

целью нанести ущерб моему сараю и машине. Я сидел, смотрел на шар и в

душе моей закипала справедливая злоба. Я уже приготовился вскочить и

мчаться к родителям этих сорванцов, этих хулиганов, этих

потенциальных уголовников, этих... - но, здраво поразмыслив, понял,

что мои подозрения вряд ли обоснованы. Во-первых, шар упал глубокой

ночью, когда все кругом спали и невероятно, чтобы эти разбойники

могли улизнуть от своих мамаш и собраться вместе для бомбардировки

моего сарая. Во-вторых, уж если на то пошло, они могли бы

воспользоваться для этой цели обыкновенными камнями, да и скорость, с

которой упал шар, все-таки наводила на некоторые размышления. Слишком

большая была скорость... Я протянул руку сквозь сетку старой кровати,

стоявшей у стены, извлек из дырявой кастрюли отскочившую туда от

удара ручку от дверцы машины и постучал ею по темно-синей поверхности

шара. Звук был глухим и предположение, что шар полый внутри, отпало.

Я ухватился за шар обеими руками и, поднатужившись, с трудом выкатил

его из-под колеса. Поверхность шара была абсолютно однородной,

гладкой, без царапин и каких-либо повреждений. Я поднялся, взял с

полки садовый нож и поскреб им по шару. Поверхность шара сохраняла

такую же синеву - нож не причинил ей никаких повреждений. Я ломал

себе голову, с какой целью он сделан и почему упал в мой сарай. Я

вдруг вспомнил Паломарес. Может быть и этот шар - бомба, упавшая с

самолета, пролетавшего ночью над моим домом? Но я не слышал гула

улетающего самолета, да и вообще здесь, над пригородом, самолеты,

насколько я помнил, не летают.

Я присел на крыло машины и закурил, поставив ногу на таинственный

шар.

Вряд ли какому-нибудь идиоту взбредет в голову обстреливать мой дом

ядрами наподобие этого шара, размышлял я. Да и не такая уж я

выдающаяся личность, чтобы мой дом но ночам подвергался артобстрелу.

Эта версия явно не выдерживала критики.

Что же можно еще предположить? Я закурил новую сигарету, засунул руки

в карманы и принялся мерить шагами небольшое пространство между

машиной и дверью сарая. Синий сигаретный дым плавал в столбе

солнечного света, шар неподвижно лежал на земляном полу, а я ходил по

сараю и думал, думал, думал. В голову не лезло ни черта умного, в

своих размышлениях я постепенно уходил все дальше от земных причин

появления шара, построил довольно стройную гипотезу, по которой шар

появился как знамение свыше, отверг ее, выдвинул противоположную

гипотезу о появлении шара, как предвестника грядущего конца света,

затем вновь перешел на материальную почву, сделал вывод, что шар -

это разведывательное устройство, засланное к нам враждебными

державами, сбившееся с курса или же специально засланное в мой сарай

для сбора информации о наличии у среднего жителя нашей страны

механических средств передвижения. Затем я вспомнил фантастические

романы в ярких суперобложках и сделал заключение, что шар -

летательный аппарат, прибывший с целью вторжения и порабощения землян

и что сейчас из него выскочат маленькие зеленые человечки, скрутят

меня рукавами моей же рубашки и заставят или быть их агентом или

готовить посадочную площадку для приема новых полчищ завоевателей из

неведомого мира. Сделав такое заключение, я перестал ходить и с

опаской взглянул на шар. Он по-прежнему лежал на полу и ни одного

звука не доносилось из его темно-синей глубины. Я вытер рукавом пот,

бросил взгляд на дыру в крыше и понял правильность высказывания

одного из моих сослуживцев о том, что, дескать, напряженная

мыслительная деятельность ведет не к поумнению, а к совершенно

противоположному качеству. Поняв это, я плюнул в сторону шара и полез

чинить крышу.

*

На следующий день, приехав на службу, я рассказал о появлении шара в

моем сарае. Джек Каслтон, недавно пришедший к нам двадцатилетний

юнец, тут же авторитетно заявил, что этот шар - одна из "летающих

тарелок", которой удалось удачно приземлиться.

Старина Корнер высмеял это предположение и напомнил о случае с

пилотом Томасом Мантелом, изрядно нашумевшем в свое время.

- Как должно быть известно всем образованным людям, - сказал Корнер,

протирая платком очки и глядя на Каслтона, - пилот Мантел тоже верил

в "летающие тарелки", в результате чего погиб седьмого января тысяча

девятьсот сорок восьмого года, погнавшись за одной из них. А это был

всего лишь шар-зонд.

- Но ведь у Бейнза в сарае лежит не шap-зонд, - попытался робко

возразить притихший Каслтон, но Корнер прервал его, подняв руку:

- Но и не "летающая тарелка", молодой человек. И вообще надо бы

побольше читать, и тогда вы узнаете, что эра повального увлечения

"летающими тарелками" ушла в далекое прошлое и в них уже никто не

верит, потому что это абсурд.

- Почему же? - пискнул Каслтон.

- Потому что абсурд, - веско произнес Корнер и вновь принялся

протирать платком очки.

Сраженные железной логикой Корнера, мои сослуживцы не посмели

возражать ему. Корнер же, нацепив очки на свой горбатый нос, вытер

тем же платком пот с лысины и продолжал:

- Если в ваше окно, разбив его, влетает увесистый булыжник, вам не

приходит в голову, что это метеорит, и вы ищете не небесные, а сугубо

земные причины этого явления, в лице, например, соседских мальчишек.

- Но ведь в сарай Бейнза упал не камень, а шар, предмет, обработанный

чьими-то руками, порождение чьего-то разума, - не сдавался Каслтон. -

Ладно, пусть это не "летающая тарелка", хотя я лично считаю уфологию

перспективной наукой. В таком случае, может быть, этот шар - вестник

иной цивилизации, которая с его помощью пытается вступить в контакт с

нами, землянами.

Развивая свою мысль, Джек предположил, что шар запущен с Венеры или

Марса в ответ на сброшенные на эти планеты русские вымпелы.

Старина Корнер опять высмеял Джека, сказав, что если бы некоторые

молодые люди поменьше ухаживали за некоторыми машинистками и поменьше

ходили с ними по кино и ресторанам, а побольше читали, они бы знали,

что Венера, а равно и Марс необитаемы и говорить о каких-то

аппаратах, посланных с них на Землю, равносильно утверждению, что

Земля плоская, а это, как известно каждому здравомыслящему человеку,

не так, но, видать, некоторые молодые люди не знают этого, так как

вместо того, чтобы читать, они шляются по кино и ресторанам с разными

машинистками и выдвигают какие-то бредовые предположения, которые

любому умному человеку покажутся, да и кажутся вздором и т. д., и т.

д., и т. д.

По мере того, как Корнер изливал в пространство потоки красноречия,

Джек все больше краснел, а уши его приобрели такой пунцовый оттенок,

что, казалось, поставь на них чайник - он вмиг закипит. Мне стало

жалко мальчишку и я вступился за него.

- Слушай, старик, - прервал я Корнера, - а может действительно эта

штуковина свалилась откуда-нибудь из космоса?

Корнер снял очки, прищурившись, поглядел на меня, как на пропащего

человека, махнул рукой и, ничего не сказав, отвернулся к окну.

- И ты туда же, Бейнз, - укоризненно протянул папаша Брефф, набивая

трубку. - Джек еще юн и ему позволительно болтать подобную чепуху, а

уж тебе это совсем не к лицу.

Корнер, почуяв поддержку, повернулся:

- Вот-вот, и я о том же. - Он ядовито прищурился и добавил, глядя на

меня: - Создается впечатление, Бейнз, что ты в ту ночь спал в сарае и

шарик упал если не на тебя, то настолько близко, что с тех пор у тебя

в голове что-то там сковырнулось с места.

Я поднялся со стула и уже хотел сказать Корнеру пару теплых слов, но

папаша Брефф постучал трубкой по столу:

- Ну-ну, Корнер, Бейнз, не переходите на личности.

Я сел и забарабанил пальцами по столу.

- По-моему, Корнер прав, - папаша Брефф запыхтел трубкой и,

окутавшись сизыми клубами дыма, продолжал: - Действительно, искать

объяснения этой штуковине нужно не в небесах, а на земле. Давайте

подумаем вместе, откуда она могла упасть в сарай Бейнза.

Я поделился своими мыслями насчет соседских мальчишек, а также

изложил гипотезу, по которой шар являлся бомбой, упавшей с

пролетавшего самолета.

- Правда, гула самолета я не слышал, - добавил я в заключение.

- Современные самолеты летят на такой большой высоте и с такой

скоростью, что звук от них не громче звона комара, - откликнулся на

это Сэм Статфилд, до этого не принимавший участия в разговоре, а

просто молча переводивший глаза с одного говорящего на другого.

- И то верно, - поддакнул ему из своего угла Корнер.

- Знаете что, - предложил папаша Брефф, - давайте пойдем вечером к

Бейнзу домой и поглядим на этот шар. Может и правда это какая-нибудь

бомба. При наличии в нашей стране большого числа военных баз, -

продолжал он, назидательно подняв трубку, - вероятность того, что

бомба с самолета, принадлежащего одной из них, могла упасть в сарай

Бейнза, довольно велика.

Таким образом, мы решили идти ко мне домой и детально рассмотреть

загадочный шар.

*

- Мда, если это и бомба, то незнакомой мне конструкции, - произнес

Корнер после тщательного осмотра шара.

Мы вышли из сарая, сели на бревна и закурили. Шар был рассмотрен,

обнюхан и даже облизан (Джек Каслтон попробовал его на вкус), его

скребли, катали до полу, пробовали поднять, по нему пинали ногами (и

Сэм Статфилд отбил себе палец), под ним пытались развести небольшой

костер, за что юнец Каслтон получил нагоняй от меня и от Корнера (от

меня - так как я боялся, как бы он не поджег сарай, а от Корнера -

так как он боялся, что это бомба). Я еще раз рассказал, как обнаружил

его, показал заделанную дыру в крыше, царапины на радиаторе машины,

отломанную ручку, вмятину в земляном полу и после этого все сочли

своим долгом вновь осмотреть, обнюхать и даже облизать шар (и это

опять сделал Джек), в общем, проделать все то, что уже делали раньше,

кроме, пожалуй, пинков ногами (памятуя о печальном опыте Сэма

Статфилда). Последним шар осмотрел Корнер и теперь мы сидели, курили

и знали так же мало, как и утром, когда я рассказал обо всем

происшедшем.

Темнело, на небе появлялись звезды. Джек Каслтон поднял голову вверх,

мечтательно начал:

- Может быть, шар отправлен к нам от одной из этих звезд, как

вестник... - и осекся под взглядом резко повернувшего голову Корнера.

Папаша Брефф покачал головой, сплюнул и протянул:

- Да-а, молодо-зелено... Все свое твердит...

А Корнер добавил:

- Чрезмерное увлечение фантастическим жанром ведет к постепенной

деградации человека.

Джек, не сказав ни слова, поднялся и отошел к забору.

- Корнер, ты невыносим, - сказал я. - Совсем заел мальчишку. Ему уж и

слова сказать нельзя.

- Я же не виноват, что он открывает рот только для того, чтобы нести

чепуху, - возразил Корнер.

Мы посидели, помолчали. Сэм Статфилд поднялся, хромая зашел в сарай.

- Лежит, собака! - произнес он, вернувшись.

- А куда ж ему деться? - ответил папаша Брефф.

Мы опять помолчали.

- Послушай, Бейнз, - встрепенулся Сэм Статфилд. - Если это бомба, то

ее уже наверняка ищут. Не сегодня-завтра сюда нагрянут военные и мы

всё узнаем.

- Вряд ли они будут искать слою бомбу, - рассудительно возразил

папаша Брефф. - Нет им никакого резона делать это. Представляешь, что

за шумиха поднимется, если станет известно, что бомбы с военных

самолетов падают на головы мирных жителей! Газетчики начнут такую

заварушку, что господам военным непоздоровится. Нет, на это надеяться

нечего. Никто эту бомбу искать не будет, а спишут ее как

использованную во время каких-нибудь учений - и весь разговор. Да и

откуда они знают, где ее искать? И я посоветовал бы тебе, - папаша

Брефф ткнул трубкой в мою сторону, - как можно быстрее избавиться от

этой железяки, пока она не взорвалась.

- Может, мне сообщить на ближайшую военную базу? Пусть приедут и

заберут свою бомбу, - предложил я.

- Бесполезно, - покачал головой Корнер. - Во-первых, ты не знаешь, с

какой базы этот самолет. Что если она на другом конце страны?

Современному самолету пролететь от границы до границы - раз плюнуть,

сам понимаешь. А во-вторых, правильно сказал папаша Брефф, тебе

ответят, что знать ничего не знают. Им будет не особенно приятно,

если об этом пронюхают газетчики.

В общем, сидели мы, сидели и решили подождать на всякий случай дня

два, а потом избавиться от этой бомбы.

Лег я спать и что-то мне не спится. Такое ощущение, что лежу я рядом

со складом динамита и кто-то уже поджег фитиль и сейчас рванет этот

динамит и разнесет вдребезги весь дом и меня вместе с ним.

Поворочался я с полчаса, потом встал, открыл сарай и, стараясь не

притронуться к шару, осторожно вывел машину. Запер сарай и поехал

ночевать к папаше Бреффу.

*

С тех пор прошло два года. Таинственный шар давно покоится на дне

реки - мы с папашей Бреффом отвезли его на машине за город и,

рассудив, что коль он не взорвался, когда упал в мой сарай, то не

взорвется и сейчас, сбросили с моста в воду. Он упал с громким

всплеском - лишь круги по воде пошли - и у меня на душе опять стало

спокойно. Я вернулся домой, никакие военные меня не тревожили, видно,

прав был папаша Брефф, и постепенно я забыл об этом, как забыли и мои

сослуживцы.

А сегодня начал убираться в сарае и под ворохом стружек нашел

серебристую выпуклую пластинку, а на ней - я это сразу сообразил -

схематическое изображение нашей Солнечной системы и от четвертого

кружочка к третьему тянется линия. Тут уж и дураку всё станет ясно.

Видно, при ударе о землю пластинка эта от шара отскочила. И подумал я

о Джеке Каслтоне...

г. Калинин, 23-27 апреля 1973 г.